Одна из самых первых новогодних елок в Екатеринбурге (во второй половине ноября) появляется около Детского хосписа. Пушистая, сияющая гирляндами огней, с красивыми игрушками, толпой весёлых гномиков и загадочными подарками; предвестница времени чудес и волшебства.
В Детском хосписе чудо востребовано всегда и без преувеличения является смыслом его деятельности. Это чудо – в полноценной, насколько только возможно, жизни детей с неизлечимыми заболеваниями. Оно становится реальностью благодаря кропотливому каждодневному труду персонала Детского хосписа, необыкновенной любви близких родственников детей (прежде всего мам), слаженной работе команды
В Детском хосписе чудо востребовано всегда и без преувеличения является смыслом его деятельности. Это чудо – в полноценной, насколько только возможно, жизни детей с неизлечимыми заболеваниями. Оно становится реальностью благодаря кропотливому каждодневному труду персонала Детского хосписа, необыкновенной любви близких родственников детей (прежде всего мам), слаженной работе команды
Благотворительного фонда «Первый детский хоспис Свердловской области», деятельному участию благотворителей. И,
конечно же, благодаря волонтерам, абсолютно незаменимой части этого волшебства.
Среди волонтеров Детского хосписа люди разного возраста и профессий, с индивидуальным балансом успехов и трагедий, с жизненным опытом, позволяющим быть разборчивым в выборе приоритетов. Ответы на вопросы «Что является побудительным мотивом для прихода сюда? Почему? Для чего?» вряд ли будут односложными. В моем случае – это инстинкт, который не поддается
упрощенной расшифровке, но все же попробуем. Детский хоспис является продолжением реальности, в которой мы все живем. Он возвращает всему самому главному в жизни истинное, первозданное значение и масштаб, очищенные от повседневной суеты. Здесь человеческие чувства и эмоции приобретают максимальное звучание. По-другому просто не может быть в ситуации в эпицентре которой находятся неизлечимо больные дети, в том числе и сироты. И есть четкое, бескомпромиссное понимание того, что с этим нужно что-то делать. Возможно, инстинкт волонтерства кроется именно здесь.
Даже не буду пытаться перечислить все направления работы волонтеров: перечень получится внушительный и очень разнообразный. Всё делается на предельном уровне сопричастности и честности. Поэтому любое участие волонтеров в жизни Детского хосписа (а иногда и всего лишь сам факт их присутствия) приобретает самостоятельную ценность. Здесь всё проникнуто атмосферой искренности и доверия, и малейшая фальшь и равнодушие могут быть разоблачены моментально (не знаю, правда, примеров таких разоблачений).
Ключевой маркер – общение с детьми. Мне кажется, они – самые главные
эксперты в этих вопросах. Искренность важна не только в том, что делаешь, но и в умении радоваться вещам, которые при всей своей простоте имеют для детей из Детского хосписа
огромное значение. Итак, радости волонтера:
- К. учится дышать самостоятельно, без ИВЛ;
- на мастер-классе совместными усилиями с К. удалось расписать новогоднюю игрушку (точно знаю, кому мы с К. подарим её в конце декабря);
- А. научился самостоятельно ударять ногой по мячу, попробуем сыграть в пас;
- рассматривали с Ф. детские книжки с картинками, ей понравилось. По-моему, никто не умеет так красиво двигать бровками, как она. К счастью, этот список можно продолжать дальше.
Чем чаще приходишь в Детский хоспис, тем острее понимаешь, сколько еще можно и необходимо сделать. Зачастую желания опережают реальные возможности. Но раз мы занимаемся чудесами, то сдаваться не будем. Очень хотелось:
- чтобы колоссальный опыт оказания паллиативной помощи, которым
обладает Детский хоспис, был в полной мере внедрен в детских домах-
интернатах;
- чтобы К. оказался в семье. Шансы на усыновление детей, нуждающихся в
паллиативной помощи, невысокие. Это задача со звездочкой, но попробовать
обязательно нужно, во взаимодействии с профильными службами;
- чтобы у детей появилась возможность побывать в зоопарке. Тогда точно
на одну Вселенную в их жизни станет больше;
- чтобы по весне обязательно начались прогулки с Ф. на свежем воздухе. То,
что она на ИВЛ, не препятствие. Картина будет фантастически сказочная – Ф.
смотрит на апрельское небо, наблюдает за птицами и улыбается окружающему
миру и тому, кто с ней рядом...
Этот текст начинался с размышлений о чудесах, которыми живет Детский
хоспис. Знаю, есть люди, которые сочтут это всё надуманным. Аргументация
известна:
- «какое тут волшебство - врачи делают обыкновенную работу, получают
зарплату»;
- «благотворительные фонды наживаются на больных детях»;
- «волонтеры – люди, у которых слишком много свободного времени, и
вообще они помогают за деньги» и т.п.
Можно привести массу контраргументов. Главный критерий правоты
заключается в благодарности родственников детей и в той радости и улыбках,
которыми встречают тебя дети с тяжелейшими заболеваниями, когда заходишь к
ним в палату. Это счастье волонтера и ответ на все вопросы из разряда «Почему?»
и «Зачем?». Плюс, колоссальная ответственность потому, что так радоваться и
ждать твоего прихода могут только те, кому ты стал по-настоящему нужен.
И еще. Можно мысленно вернуться на несколько лет назад, в те времена,
когда не было Детского хосписа, Благотворительного фонда, волонтеров. Трудно
даже представить, в какой пропасти отчаяния и безысходности находились семьи
с детьми, нуждавшимися в паллиативной помощи. Ситуация изменилась к
лучшему, но еще предстоит очень многое сделать, полагаясь на уверенность в абсолютной ценности дела, без которого уже сложно представить свою жизнь.
Волонтер А.
конечно же, благодаря волонтерам, абсолютно незаменимой части этого волшебства.
Среди волонтеров Детского хосписа люди разного возраста и профессий, с индивидуальным балансом успехов и трагедий, с жизненным опытом, позволяющим быть разборчивым в выборе приоритетов. Ответы на вопросы «Что является побудительным мотивом для прихода сюда? Почему? Для чего?» вряд ли будут односложными. В моем случае – это инстинкт, который не поддается
упрощенной расшифровке, но все же попробуем. Детский хоспис является продолжением реальности, в которой мы все живем. Он возвращает всему самому главному в жизни истинное, первозданное значение и масштаб, очищенные от повседневной суеты. Здесь человеческие чувства и эмоции приобретают максимальное звучание. По-другому просто не может быть в ситуации в эпицентре которой находятся неизлечимо больные дети, в том числе и сироты. И есть четкое, бескомпромиссное понимание того, что с этим нужно что-то делать. Возможно, инстинкт волонтерства кроется именно здесь.
Даже не буду пытаться перечислить все направления работы волонтеров: перечень получится внушительный и очень разнообразный. Всё делается на предельном уровне сопричастности и честности. Поэтому любое участие волонтеров в жизни Детского хосписа (а иногда и всего лишь сам факт их присутствия) приобретает самостоятельную ценность. Здесь всё проникнуто атмосферой искренности и доверия, и малейшая фальшь и равнодушие могут быть разоблачены моментально (не знаю, правда, примеров таких разоблачений).
Ключевой маркер – общение с детьми. Мне кажется, они – самые главные
эксперты в этих вопросах. Искренность важна не только в том, что делаешь, но и в умении радоваться вещам, которые при всей своей простоте имеют для детей из Детского хосписа
огромное значение. Итак, радости волонтера:
- К. учится дышать самостоятельно, без ИВЛ;
- на мастер-классе совместными усилиями с К. удалось расписать новогоднюю игрушку (точно знаю, кому мы с К. подарим её в конце декабря);
- А. научился самостоятельно ударять ногой по мячу, попробуем сыграть в пас;
- рассматривали с Ф. детские книжки с картинками, ей понравилось. По-моему, никто не умеет так красиво двигать бровками, как она. К счастью, этот список можно продолжать дальше.
Чем чаще приходишь в Детский хоспис, тем острее понимаешь, сколько еще можно и необходимо сделать. Зачастую желания опережают реальные возможности. Но раз мы занимаемся чудесами, то сдаваться не будем. Очень хотелось:
- чтобы колоссальный опыт оказания паллиативной помощи, которым
обладает Детский хоспис, был в полной мере внедрен в детских домах-
интернатах;
- чтобы К. оказался в семье. Шансы на усыновление детей, нуждающихся в
паллиативной помощи, невысокие. Это задача со звездочкой, но попробовать
обязательно нужно, во взаимодействии с профильными службами;
- чтобы у детей появилась возможность побывать в зоопарке. Тогда точно
на одну Вселенную в их жизни станет больше;
- чтобы по весне обязательно начались прогулки с Ф. на свежем воздухе. То,
что она на ИВЛ, не препятствие. Картина будет фантастически сказочная – Ф.
смотрит на апрельское небо, наблюдает за птицами и улыбается окружающему
миру и тому, кто с ней рядом...
Этот текст начинался с размышлений о чудесах, которыми живет Детский
хоспис. Знаю, есть люди, которые сочтут это всё надуманным. Аргументация
известна:
- «какое тут волшебство - врачи делают обыкновенную работу, получают
зарплату»;
- «благотворительные фонды наживаются на больных детях»;
- «волонтеры – люди, у которых слишком много свободного времени, и
вообще они помогают за деньги» и т.п.
Можно привести массу контраргументов. Главный критерий правоты
заключается в благодарности родственников детей и в той радости и улыбках,
которыми встречают тебя дети с тяжелейшими заболеваниями, когда заходишь к
ним в палату. Это счастье волонтера и ответ на все вопросы из разряда «Почему?»
и «Зачем?». Плюс, колоссальная ответственность потому, что так радоваться и
ждать твоего прихода могут только те, кому ты стал по-настоящему нужен.
И еще. Можно мысленно вернуться на несколько лет назад, в те времена,
когда не было Детского хосписа, Благотворительного фонда, волонтеров. Трудно
даже представить, в какой пропасти отчаяния и безысходности находились семьи
с детьми, нуждавшимися в паллиативной помощи. Ситуация изменилась к
лучшему, но еще предстоит очень многое сделать, полагаясь на уверенность в абсолютной ценности дела, без которого уже сложно представить свою жизнь.
Волонтер А.